Хроники посюсторонней жизни

Мануэла Гретковская: «Я не могу понять до конца ментальность моих соседей за стенкой»

«Моему дому всегда было пять минут – ровно столько, сколько требуется на то, чтобы собрать большой рюкзак»

Многие считают, что увидеть Париж и спокойно умереть после увиденного – это нормально. Несмотря на то, что целая куча народа живет в этом самом Париже с рождения, смотрит на него каждый день и не умирает.

Видимо, под роковое влияние столицы Франции должны попадать исключительно пришельцы из других мест. Причем только те пришельцы, которые приезжают в Париж из большой любви к нему. Осматривают, обнюхивают и облизывают его, пробуют на зуб, а потом, вернувшись домой, умирают в крайнем восхищении.

Те же, кто имеет какие-то виды на Париж, или, хуже того, собирается поселиться в этом городе, не попадают в категорию обреченных на вымирание туристов. Для них Париж предлагает другие правила игры.

Дебютная книга Мануэлы Гретковской носит название «Мы здесь эмигранты». Роман посвящен правилам выживания пришельцев из других стран в столице Франции. Правилам в том виде, в каком их понимает и принимает Гретковская.

Действие романа происходит в Париже. Действующие лица – эмигранты, что, впрочем, понятно из названия. Главная героиня происходящего – сама Мануэла Гретковская, Шарлотта в романе, прибыла в великий город из Польши. Даже не прибыла, а попросту сбежала от разлагающихся попыток построить коммунизм и от не менее бесплодных стараний Польши стать оплотом капитализма.

В книге Гретковской Париж выглядит так, как и должен выглядеть: мансарды, художники, богемные сборища поедателей круассанов. А вот жизнь польской эмигрантки Шарлотты выглядит далеко не так радостно. Отсутствие постоянной крыши над головой, нехватка средств к существованию, недостаточное знание языка. А главное – огромный разрыв между сложившимся мнением о Париже и равнодушной реальностью, которая никак не хочет соответствовать мечтам.

Впрочем, Шарлотта не слишком тяготится этими проблемами. В Париже теплее, чем в Польше, ночевать можно и под открытым небом, французы имеют человеческий облик, с ними можно договориться, несмотря на то, что мыслят они совсем иначе.

Для Шарлотты вопрос сосуществования с существами другого мира – французами и прочими иностранцами – не так уж и важен. Она привезла в Париж свою отстраненность от мирских дел и насущных проблем. Шарлотта-Гретковская живет своими увлечениями, искусно вписывая окружающую реальность в интересующие ее культурологические изыскания и метафизику карт таро. Так, в романе «Мы здесь эмигранты», Гретковская занимает читателя не столько своими злоключениями, сколько курсовой работой на семинаре по антропологии. Работа эта больше похожа на теологические изыскания, посвященные фигуре Марии Магдалины в истории христианства и связи Марии Магдалины с древними языческими верованиями.

Другое произведение, выпущенное под одной обложкой с романом «Мы здесь эмигранты», носит название «Парижское таро». По сути, это продолжение предыдущего романа.

Жизнь героини уже больше похожа на представления о жизни нищей парижской богемы, наполненной множеством случайных встреч и происшествий. Ее жилище олицетворяет понятие богемности: череп в морозилке, инсталляция из прибитых к потолку ботинок, отопление, включаемое лишь в часы льготного тарифа, микроволновка, принесенная с помойки, вера в предсказания таро.

В текст приходит больше внешнего, больше описаний и размышлений на темы, напрямую не связанные с жизнедеятельностью персонажей. Гретковская привносит в свою почти публицистическую прозу рассуждения о символизме карт таро, придающие иррациональность всему произведению. Она сталкивает лбами мир разума и мир мистических представлений, заставляя их мирно уживаться в пространстве отдельно взятой квартиры и в отдельно взятых головах своих персонажей.

Жизнь вне своего круга и своих представлений для Гретковской словно не существует. До тех пор, пока не начинает активно вмешиваться в существование поклонников иррационального объяснения процессов бытия. В этом случае любому происшествию отводится свое место в мистической реальности мира и все возвращается на круги своя.

Подчас сложная ситуация, в которую попадают персонажи романа, теряет свою остроту, так как рассматривается с противоположных точек зрения. И на первый план выходит уже не отрицательная, а положительная ее сторона. Например, окружение Гретковской испытывает острую потребность в деньгах. Выход прост: надо устроиться на работу, но эмигранту это сделать не так-то просто. Эмигранту может достаться только тяжелая, «черная» работа. Но даже тут можно найти положительную сторону – устроиться на археологические раскопки. Тяжело – зато интересно.

Наверное, именно так и надо воспринимать жизнь в эмиграции. Не ломать самое себя и не пытаться подстроиться под аборигенов. Надо уметь смотреть на реальность как на что-то преходящее, не имеющее возможность активно вмешиваться в собственный мир человека. Надо уметь относиться к жизни как к занятной игре, в которой каждый может придумывать какие-то правила. В противном случае останется только одно – увидеть Париж и умереть, как сделал это один из персонажей «Парижского таро».

Романы Мануэлы Гретковской производят впечатление парадоксальных. Этому немало способствует стиль прозы Гретковской. Оба произведения написаны в форме дневников, объединяющих трагикомический фарс французско-эмигрантской реальности и серьезные, хотя и несколько переполненные мистикой, изыскания.

Татьяна МОРЕВА.

Гретковская, Мануэла. Мы здесь эмигранты. Парижское таро. Перевод с польского Е. Барзовой, Г. Мурадян, И. Адельгейм. М.: издательство «АСТ», 2004.