Японский городовой

Страшно плохо снятый страшный фильм – это страшное дело

«Мертвые дочери»,
режиссер Павел Руминов.

Очевидно, что кинематограф должен или развлекать зрителя, или пугать, или заставлять думать над насущными вопросами человечества. Если создатели фильма заранее обещают и пишут, что сняли ужасы, то в течение фильма нам должно быть страшно хотя бы два раза: один раз может и показаться, что было страшно, а второй раз – уж наверняка. По совокупности этих факторов становится понятно, что фильм ужасов удался, и режиссер сотоварищи могут пить шампанское и есть ананасы, а также радоваться кассовым успехам своего детища – они достигли заявленной цели: развлечь и напугать зрителя.

Режиссер Павел Руминов живет в мире современных технологий, так что по определению ему не чужды тенденции мирового кинематографа, повально увлеченного переосмысливанием японских ужасов про мертвых девочек, которые оживают, чтобы мстить ужасно несправедливому миру. Руминов, наблюдая за тотальным успехом приквелов, сиквелов и триквелов всех японско-американских «Звонков» (The Ring), «Пропущенных звонков» (One Missed Call) и прочих страшных «Проклятий» (The Grudge), видимо подумал: «А ларчик-то просто открывается. Невинно убиенные дети жестоко мстят людям, но при этом дают им время на обдумывание поступков! Я-то чем хуже? Да я сейчас такое кино наснимаю – все лягут».

После этой мысли Руминов творчески переработал сюжетные ходы и визуальные приемы из всех японских ужасов, их американских римейков, а также «Сайлент Хилла» (Silent Hill) и «Ведьмы из Блэр» (Blair Witch), написал сценарий и начал снимать кино.

Признаться, фильм весьма бодро зачинается крепышом-ужастиком. Хотелось сопереживать небритому мужчине, похожему на Евгения Гришковца. Он залез в машину к девушке по имени Вера и попросил отвести туда, где в наличии много воды в емкостях. Дело было в центре Москвы, так что Вера не повезла его к морю-океану, а отвезла в китайский ресторан с большим количеством аквариумов. В ресторане «псевдоГришковец» рассказал такую быль.

В одну прекрасную ночь сумасшедшая мать утопила трех своих маленьких дочерей. Спустя несколько лет мать-убийца, помещенная в психбольницу, была также жестоко убита. Свидетели утверждали, что это сделали три девочки. Призраки мертвых дочерей отомстили матери, но их жажда мщения не была утолена, и злоба не рассеялась. В действие была приведена смертельная цепная реакция: в течение трех дней они следили за тем, кто последним видел их жертву. Как только человек совершал какой-нибудь дурной поступок, призраки расправлялись с ним, и так до бесконечности. Эту же историю девушка передала своим друзьям, а на следующий день трагически погибла. Товарищи усопшей скорбели недолго и практически сразу осознали, что это было дело рук и ножей «мертвых дочерей», а следующими в списке маленьких призраков значатся они.

Перечитав стихотворение В. В. Маяковского про «что такое хорошо и что такое плохо» и переосмыслив рассказанную им накануне легенду, они решают в корне поменять свое поведение, то есть стать на три дня «тимуровцами», а это значит, «не пить, не курить и переводить всех-встречных поперечных бабушек через дороги», даже если бабушкам и не нужно эти дороги переходить. Чем все это кончится, узнает тот, кто доживет до конца сеанса.

Фильм очевидно подражателен пресловутым японским кинолентам, штампы и клише по кальке перенесены на российскую действительность. Реалии молодежной субкультуры узнаваемы: легкие наркотики, тотальное общение в Интернете, аниме, питание в закусочных «Макдональдс». «Мертвые дочери» сняты в интересной для середины 90-х годов прошлого века манере «дрожащей камеры». Камера по необъяснимому творческому замыслу оператора должна изрядно трястись, будто на съемках перманентно происходит легкое землетрясение, а цветовая гамма происходящего на экране серо-буро-желтого оттенка. «Камератряска» доводит до такого состояния, что хочется причитать: «Дочери мертвые, убейте вы их быстрее, зачем три дня ждать-то».

Гениальность актерской игры умиляет. Я понимаю, что создание фильма – процесс достаточно нервный и вместе с тем веселый, но зачем же так переживать. С чего это герои весь фильм говорят монотонным усыпляющим голосами? Создается впечатление, что при озвучивании фильма они читали текст с листа. Что за тоска в глазах, в которых должен быть страх? Мне показалось, что актерам было лень играть в этом фильме, и они в течение всего процесса просто ходили туда-сюда. Диалоги… впрочем, хватит о плохом.

Если бы поменять актеров, прибавить динамики, убрать трясущую руку оператора а-ля «после вчерашнего», да прибавить бы к этому еще что-нибудь «спецэффектное», то получился бы очередной римейк «Звонка», только русский, а так – 110 минут «Мертвых дочерей».

Даниил ЯКОВЛЕВ.

Смотрите на лицензионном видео.