Жадина-говядина

Дети – как ремонт. Не факт, не действие, а бесконечный непрекращающийся процесс. Только переживешь один кризис, научишься правильно расшифровывать капризы и гасить истерики – как на тебе, мама, новую задачку. Лев накануне двухлетия – почти идеальный ребенок. Вменяем, управляем, всеяден и почти разумен. Но, чтобы родителям жизнь раем не казалась, младенец завел себе новую привычку – супер-жадность.

В какой-то момент Лев выучил слово «На!» Прекрасное слово, обозначающее процесс добровольной отдачи собственности в чужие руки. Он приносил книжки, игрушки (даже особо ценные машинки), мусор, камешки – «На!» – все возьми, ничего не жалко.

Родители были завалены «подарками», Саша впадал в детство от обилия игрушек для раннего возраста. Но особенно приятно было выходить с таким щедрым мальчиком во двор, пообщаться с местным мамско-детским сообществом. Лев раскладывал свои богатства и начинал раздавать всем находящимся в зоне досягаемости детям.

Младенцы веселились, мамы умилялись и приводили Лёву в пример собственным чадам, я тихо раздувалась от гордости. Возникала только одна проблема – как вернуть игрушки на родину. Ее мы решали чисто технически – брали на прогулку десятирублевые китайские машинки, потеря которых не сильно ударит по нашему игрушечному запасу. Тем более что большинство ценностей нам все-таки рано или поздно возвращали.

Но счастье длилось так недолго! В один прекрасный день Льва подменили. Если маме или папе игрушка еще может ненадолго попасть в руки, то любые Сашины попытки совместно построить гараж натыкаются на бурный и громкий протест. «Неть-неть!» - Лева грудью ложится на кубики, машинки, любую мелочь, которую считает своей.

В принципе, такая ситуация дома меня не сильно беспокоит. Ребенок с детства знал, что есть мамины, папины и Сашины вещи, которые трогать категорически запрещается. Должен же он был, в конце концов, догадаться, что его игрушки – такая же частная собственность. Саша – взрослый мальчик и способен реагировать адекватно. «Ну, Лёва, не хочешь делиться – играй один». Все по-честному. Лев имеет полное право единолично владеть игрушками, Саша – не играть с жадиной. Рано или поздно в маленькой голове возникнет мысль, что делиться выгоднее, чем чахнуть над «златом» в углу и одиночестве.

В обществе – все сложнее. Лев по-прежнему выносит на улицу рюкзак игрушек, раскладывает их на травке, наблюдает, как к нему несутся прикормленные дети… и кричит «Неть, неть, Левино!» Ладно бы он сидел бирюком исключительно на своих машинках. Чужие-то его тоже интересуют. Выхватить – не поменяться, не попросить – чей-нибудь совок, сидя попой на точно таком же собственном – нормальная практика. И если делиться я его не заставляю, то уж чужую собственность обязана отбить. Причем получается именно отбить – разжать пальцы и вернуть совок законному владельцу. Потому что проводить беседы с вопящим ребенком, когда за спиной еще один рвется за своей игрушкой, а пара-тройка других пронырливых младенцев покушаются на Лёвины – совершенно невозможно.

В результате мы срочно эвакуируемся со всеми богатствами в сторону дома, оставив за спиной гудящий улей. Дети раздраконены и капризны. Мамы недовольны и перемывают мне косточки. Я сердита на Льва, Лёва обижен на весь мир… Славненько так погуляли!

Нет, я не рву на себе одежды от осознания собственной педагогической несостоятельности. Детские психологи льют бальзам на раны, в каждой статье утверждая, что в 2 года жадности не бывает, одно сплошное «Я»-познание. И через год – всего-то! – ребенок вновь станет щедрым и человеколюбивым. Пока же нам рекомендовано смотреть правильный мультик «Мы делили апельсин», играть в ролевые игры «С куклой-жадиной никто дружить не хочет» и проводить беседы на тему щедрости и милосердия.

За рекомендации спасибо, разрешите исполнять. Дома, при закрытых дверях и отсутствии потенциальных игрушкозахватчиков, Лев охотно соглашается делить апельсин поровну между Мишей, Тигрой и Куклой. Но на улице он рвется в места общественного детовыпаса исключительно для того, чтобы желать чужую машинку и ни при каких обстоятельствах не делиться своей.

Ходил бы Лев в сад – было бы, наверное, проще. Давно бы уже получил лопаточкой по голове и понял, как вести себя в приличной песочнице. Но, как мать, в своем присутствии я обязана защищать ребенка даже от праведно разгневанных агрессоров. А знакомить Льва с прелестями отечественных детских садов тоже как-то пока не хочется. Как же, как же нам социализироваться самой малой кровью?

К счастью, в моем окружении имеется вменяемая мама трехлетнего мальчика Жени, с которой мы точно не выцарапаем друг другу глаза, если наши дети нечаянно подерутся. Было принято решение проводить социализацию в очень ограниченной группе.

Сначала мы поехали в гости к Жене – как рекомендовано, со своим запасом автомобилей. Хозяин счастливо катал Левину машинку, Лева разорял местный запас игрушек, пока не был извлечен из-под завалов любимый Женин джип. «Нееет, - сказал Женя, - это мое». «Конечно, твое, - вмешалась мама, - но пусть пока Лева поиграет». «Нееет», - повторил Женя и для убедительности вцепился в джип. Дальше – знакомая уже картина. Я сначала пытаюсь безуспешно отвлечь Льва и объяснить мирным способом, что чужое – значит чужое, а потом силой отрываю его от игрушки, пакую и транспортирую домой под непрекращающиеся всхлипы «Ааа, машинка!»

Вторым актом мы пригласили Женю к себе. Сценарий тот же. Минут двадцать дети искренне радуются друг другу, а потом находят особую ценность в какой-нибудь сто лет назад забытой Львом игрушке и начинается дележь и вопежь. Теперь уже Женина мама вынуждена убеждать ребенка, что чужое отбирать нельзя, а я – втолковывать Льву, что можно бы и поделиться с гостем.

Единственный способ не сойти с ума в такой ситуации – это выгнать детей на улицу дуть в одуванчики. Одуванчиков много, они ничейные. Нет собственности – нет конфликта. Дети веселы, мамы безмятежны. До тех пор, пока кто-то не вспоминает, что мамы укомплектованы машинками. Ну, началось!

Льву нужна своя машинка, но еще больше – Женина. Жене – очень нужна своя, но Лёвиной он тоже не против попользоваться. Никакие дополнительные вертолеты, совки и ведерки не способны удовлетворить младенческой загребательной потребности. И вот они, как молодые бараны, стоят, четырьмя руками вцепившись в две машинки и подвывая: «Моёёё, моёёё». А мамы, окончательно утратив педагогическую приглядность, уже способны только нервно хихикать. Так, наверное, до сих пор бы и хихикали, если бы не вмешался третий – неизвестный – мальчик.

Открытое лицо, честная улыбка – ребенок радостно подбежал к нашим баранам, резво выхватил обе машинки и, не снижая скорости, скрылся за ближайшими кустами. У младенцев явственно клацнули челюсти. У нас, если честно, тоже. «Мааама!» - завопили мы в четыре горла и бросились объяснять подоспевшей мальчиковладелице, что случилась незаконная экспроприация.

- Угу, - сказала мама и удалилась за куст.

А мы остались по эту сторону баррикад, слушать диалог, который убеждал нас в абсолютной нормальности и распространенности проблемы детской жадности:

- Это чьи у тебя машинки?

- Моёёё!

- Нет, не твое. Ты их забрал у мальчиков, это чужое.

- Моёёё!

- Пойдем, отдашь машинки.

- Нееет!

- Ну, дай мальчикам поиграть со своими игрушками…

- Нет! Моёёё!

- Ну… Тогда…

Далее следовала непереводимая игра возмущенных младенческих воплей, и машинки вернулись к притихшим баранам. Мы приготовились к следующей неприглядной сцене, но Лев с Женей немедленно развернулись и убежали на дальнюю скамейку. И до конца прогулки – без единого писка и визга – они возили каждый свою машинку, полностью довольные происходящим.

Кажется, уважать чужую собственность мы научились. На повестке дня – развитие щедрости и умения делиться.

Елена ЧЕРЕПИЦКАЯ.

Рисунок автора.

Продолжение следует...

Предшествующую публикацию см. здесь.