Невидимая России драма

Белоруссия ищет свой путь в Европу и готова идти по этому пути сама

Минск. Ноябрь 1996 года. В Республике Беларусь готовится очередной общенародный референдум. Готовится при странных обстоятельствах. Вооруженная служба охраны президента Лукашенко врывается в помещения Центральной избирательной комиссии и удаляет оттуда председателя ЦИК Виктора Гончара. С этой минуты Центризбирком оцеплен, в него нет доступа ни наблюдателям, ни журналистам. Главой ЦИК назначается послушная женщина Лидия Ермошина.

Надпись «Я люблю Беларусь» можно обнаружить в Белоруссии практически везде, в том числе на номерных знаках автомобилей. Фото: Лев Шлосберг

Параллельно с подготовкой референдума (по принятию новой конституции страны, обеспечивающей действующему президенту почти неограниченную полноту власти) в Беларуси готовится другое мероприятие – импичмент этому самому президенту. Он вполне реален. До него буквально шаг. Конституционный суд работает, общество бурлит. Никто не собирается отступать. Позиции Александра Лукашенко шатки как никогда.

«Я принес мир на белорусскую землю!»

Вечером 21 ноября 1996 года в Минск прилетает самолет из Москвы (рассмотрение вопроса об импичменте назначено на следующий день, всё готово). На борту самолета – трое высших руководителей России: премьер Виктор Черномырдин и два спикера – Геннадий Селезнев и Егор Строев. Президент Борис Ельцин в это время болен и находится в ЦКБ. То есть на эту ночь Россия практически осталась вообще без руководства, разве что с главой ельцинской администрации (эту должность тогда занимал Анатолий Чубайс). За пассажирами же этого самолета сразу закрепилось название «русской тройки». Примчавшейся спасать Лукашенко.

Всю ту ночь автору этого материала довелось просидеть в здании Верховного Совета на площади Независимости в Минске. Тревожная ночь, за окнами носятся милицейские машины с мигалками, все дни на площади – пикетчики из оппозиции, слухи, беседы, оптимистические и пессимистические ожидания. Утром спикер Верховного Совета Беларуси Семен Шарецкий пришел в зал с опущенными долу глазами и выглядел бледно. Его уговорили. Ну вроде как чтобы не было кровопролития. Ведь и танки могут быть, и вообще все, что угодно. «Я принес мир на белорусскую землю!» - гордо заявил по итогам визита «русской тройки» Виктор Степанович.

… Спустя несколько лет довелось в Литве встретиться с уже отставным, опальным и эмигрировавшим Семеном Шарецким, всячески жаловавшимся на воцарившийся тоталитаризм. И задать вопрос: «Как же так получилось – ведь был исторический шанс, импичмент? Как можно было отказаться от шанса?» И получить ответ: «Ну… Я все ж таки думал… Я же верил… Россия… Егор Строев – мы вообще хорошо знакомы… На всесоюзных совещаниях вместе сидели, на партхозактивах…»

«На банкете, в резиденции…»

Всё это дела давно минувших дней. Уже одиннадцать лет, как нет Виктора Гончара. В том, что он не просто «исчез», а был убит, – не сомневается в Беларуси практически никто из мало-мальски информированных людей. Как нет и экс-министра внутренних дел Юрия Захаренко – того самого, который принес в кабинет председателя Конституционного Суда подписи депутатов Верховного Совета за импичмент.

Многие годы в Беларуси и ряде других стран по 16-м числам каждого месяца люди выходили и выходят на улицы с зажженными свечами в память о дне 16 сентября 1999 года, когда в последний раз видели Гончара вместе с его другом, бизнесменом Анатолием Красовским, и когда они были похищены. Держат портреты жертв, требуют международного расследования. В России это до сих пор не очень приветствовалось. В частности, пару лет назад в Санкт-Петербурге за подобную акцию у белорусского консульства задерживались молодые «яблочники».

Многие люди, связанные с той темной историей по должности или иными нитями, живы и никуда не девались. Многие из них находятся в России.

Например, бывший министр внутренних дел Владимир Наумов, которого считают автором непосредственного приказа об устранении неугодных политиков, был замечен в советниках директора «Ростехнологий».

Один из вернейших и казавшихся непотопляемыми приближенных к Лукашенко людей, Урал Латыпов (долго перечислять все его посты вплоть до госсекретаря Совбеза и главы президентской администрации) возглавляет управляющую структуру крупной московской девелоперской компании. Бывший управделами президента Иван Титенков – тоже в российской коммерции. Да что там!

Жителям Санкт-Петербурга, к примеру, одно время многое говорила фамилия Сергея Давитая – мага, парапсихолога и специалиста по НЛП, тесно связанного с экс-губернатором Владимиром Яковлевым. Давитая в свое время очень гордился, что он помог восшествию Лукашенко на «трон», а накануне исчезновения Гончара тоже был замечен в Минске на тусовке, посвященной НЛП…

В общем, многие, очень многие участники многолетней белорусской драмы (а это настоящая драма, с настоящими драматическими фигурами и настоящими страстями, совершенно порой непонятными российскому обывателю, привыкшему к схемам «царь сказал, бояре приговорили» и гадающему вслед за политологами «кто будет преемником») сейчас сидят на тепленьких местечках в России, их совершенно не затронули запоздалые «разоблачения», которыми громыхают на деньги «Газпрома» российские телеканалы. Что само по себе заставляет усомниться в искренности намерения поведать миру правду и добиться справедливости и демократии в братской стране, где завелся злой диктатор, «ворующий газ у братьев». А когда в унисон этим клипам вторят господа Рогозин и Затулин, во времена всех лукашенковских выборов и референдумов певшие осанну Александру Григорьевичу и цитировавшиеся во всех белорусских официальных СМИ…

Еще немного из личных воспоминаний. Во время одной из избирательных кампаний едем мы с коллегой в трамвае. Обсуждаем тему наблюдателей – на участках видели поляков, литовцев, украинцев, но ведь приехала внушительная российская группа во главе с Затулиным, а их почему-то нигде не видно… И видим, как в наш трамвай садится (надо полагать, в честь выборов, в знак близости к народу) тогдашний вице-премьер Михаил Мясникович. Разумеется, подходим к нему с вопросами. В том числе о российских наблюдателях и Затулине. И Мясникович радостно сообщает: «Да, с Затулиным мы много вчера разговаривали! На банкете, в резиденции…»

«Не режиму, а белорусскому народу»

Фото: Лев Шлосберг

Весь этот экскурс в последнее десятилетие прошлого века имеет смысл не сам по себе. А чтобы понять, что происходит сейчас. Многих поразил внезапный контакт «последнего диктатора Европы» с Михаилом Саакашвили. Ведь еще в 2006 году перед очередным избранием Лукашенко по белорусскому ТВ рассказывали про грузинских террористов, собирающихся отравить воду в Минске с помощью дохлой крысы… Но на самом деле это всего лишь эпизод в «чисто конкретной» схватке по поводу газа, Таможенного союза и прочего.

А вот другой эпизод, в России практически не замеченный.

Еще в октябре 2009 года на 4-й Рижской международной конференции «Восстановление экономики в меняющейся ситуации безопасности: – Трансатлантическая повестка дня-2010», как рассказывает газета «Наша Ніва” (издание, которое никак не причислишь к официозным) один из белорусских оппозиционеров, лидер инициативы “Хартия-97” Андрей Санников упрекнул литовского президента Далю Грибаускайте в том, что она пригласила Лукашенко в Вильнюс, «погрязнув в геополитике и забыв о ценностях».

На что получил ответ: «Если вы хотите продолжения политики, которая была безрезультатно 10 лет, это ваше право. А я считаю, что нужно дать шанс – не режиму, а белорусскому народу – на то, чтобы присоединиться к Европе». Эстонский же президент Томас Ильвес там же обмолвился о возможности установления безвизового режима с Беларусью, заметив, что ситуация с правами человека в России намного хуже, чем в Беларуси, тем не менее с Россией у ЕС переговоры идут…

…У меня на стене висит плакат 2007 года. Фотографии ОМОНовцев, избивающих безоружных демонстрантов. Когда в Петербург приехал экс-кандидат в президенты Республики Беларусь от оппозиции Александр Милинкевич и увидел этот плакат, он вздрогнул: «Это Минск?» - «Нет, это Петербург». Действительно, очень похоже на минские кадры из 1997, 1998, 2001, 2006 годов.

Вот только за последние десять лет, согласно независимым опросам, почти полмиллиона граждан Беларуси (а живет в ней меньше 10 миллионов человек) приняли участие в тех или иных гражданских, правозащитных, протестных акциях – не правда ли, не совсем похоже на укоренившееся представление о послушных белорусах? Не очень-то показывали по ТВ многотысячные демонстрации в Минске. Не рассказывали, как молодежь держала оборону в печально знаменитых Куропатах, когда по земле с костями жертв сталинских репрессий хотели проложить дорогу.

Да, народ очень сильно разочарован в «профессиональной оппозиции» и пока не видит в ней лидера, способного реально изменить ситуацию. Вместе с тем сама логика событий так или иначе ситуацию меняет. Во многом благодаря усилиям тех, кто шел под милицейские дубинки, терял место работы или учебы, пел песни протеста, заряжавшие молодежь, писал стихи на родном опальном языке, пытался сохранять независимые СМИ…

Ведь когда власть не может чувствовать себя благостно и уверенно-комфортно – она обречена хоть как-то показывать, что она что-то делает для народа, а для этого «что-то» надо все-таки делать. А ментальность белорусов в массе во многом крестьянская, они не поймут мантр вроде «вставания с колен», им бы что-то такое, что можно потрогать руками: продукты в магазинах, асфальт на дороге, автобусы по расписанию, врач по вызову…

А еще давно предрекали: рано или поздно Лукашенко, для которого важны его власть и его личная безопасность (он сам загнал себя в вечный тупик черными историями с Гончаром, Захаренко, другими), воспримет национальную, патриотическую риторику оппозиции, поднимет флаг белорусского патриотизма. Это предсказание сейчас сбывается.

Во время первой «газовой войны» мне довелось записывать беседу с «беловежским зубром» Станиславом Шушкевичем. О российских военных базах на территории Беларуси, о «двойной бухгалтерии «Газпрома», о плате за транзит… Если отбросить в сторону стилистику (у профессора Шушкевича, потомственного интеллигента, и у «народного президента» она все же разная) – один в один недавнее гневное выступление Александра Григорьевича о том, что «Газпром» Беларуси должен больше, чем она ему…

«В Европу нельзя войти. Ею можно только стать»

Фото: Лев Шлосберг

…На улицах и площадях белорусских городов висят яркие щиты: «Я белорус!», «Я люблю Беларусь!» Вдоль трасс камни-валуны раскрашены красивыми картинками с призывами беречь родную землю.

Рядовые белорусы, кажется, просто заражены патриотическим энтузиазмом (поддерживают они Лукашенко или кроют его вовсю) – за две недели, проведенные там недавно, я слышала столько горячих уверений в том, что и преступности в Беларуси меньше, чем в этой России, и просто хамов мало, и города все красивые и нарядные…

Что касается «европейского вектора», то здесь дело не в усилиях Дали Грибаускайте. Этот для Беларуси – вектор в быту. Возвращаешься из Польши – в вагоне до Гродно большинство составляют либо белорусы (студенты польских вузов и техникумов), либо родители таких же студентов, навещавшие детей. Возят мамы через границу в пластиковых бутылках концентрированный домашний супчик, чтобы детки ели горяченькое, а то ведь профукают стипендию на чипсах и гамбургерах.

Белорусы все больше путешествуют. Молодежь сравнивает чистоту своих городов и качество автодорог не с Россией (такое даже в голову никому не придет), а с Германией или Австрией, поэтому очень критична. В литовском Друскининкае наплыв белорусских семей – каникулы, в аквапарке дети развлекаются.

Что еще изумляет россиян, особенно провинциалов – в любом городке или даже в крупных деревнях можно расплачиваться в магазинах пластиковой картой, везде висит реклама с призывом пользоваться этим способом оплаты (а ведь когда-то Лукашенко просто потряс японцев, когда его обслуга, расплачиваясь за дорогой отель, принесла чемодан с «налом»).

Все эти картинки могут показаться просто таки идиллическими. Вот ведь какая красота в Беларуси, хоть кому-то польза от этого российского газа, который не дал большинству россиян ни благосостояния, ни развития, молодец Лукашенко, нам бы такого президента! Нет. В сущности, это была та же «игла», после которой неминуемо начнется ломка.

По оценкам Минэкономики РБ, около 30% рабочих мест находятся под угрозой ликвидации. Построенные еще при СССР предприятия морально и материально устаревают. Так же, как и у нас, ведутся разговоры об инновациях, венчурном инвестировании и даже о нанотехнологиях – но пока особых результатов нет.

И скорее всего, даже если сейчас российские наблюдатели будут честно проводить время не на банкетах, а на избирательных участках – безо всяких фальсификаций на выборах победит и в этот раз все-таки Лукашенко (тут уже много вопросов к белорусской оппозиции; чего только стоят вогнавшие общество в депрессию избирательные кампании 2001 и 2006 годов с постоянными уверениями в том, что заграница в лице Москвы и Брюсселя поможет).

…Но я возвращаюсь домой. И ловлю себя на том, что мне страшно. Смотреть на наши города и деревни. Видеть вместо щитов «Я – белорус» с цветами и дарами природы синюшные тошнотворные агитки «Единой России»; страшно подумать о включении телевизора, где показывают ужастики, напоминающие «грузинскую дохлую крысу»; видеть мертвый лес и ржавые таблички с названиями лесничеств (вместо белорусских красочных информационных стендов со всеми данными о вырубках, новых посадках, деревьях, грибах и ягодах); железнодорожные расписания с отменами единственных электричек до того или иного населенного пункта; узнавать о том, что тебя или твоих друзей занесли в «списки неблагонадежных», и теперь к тебе будет без приглашения ходить участковый…

«В Европу нельзя войти. Ею можно только стать» - когда-то написал один мой друг и коллега. Беларусь, несмотря ни на что, постепенно становится Европой. То есть самой собой: у нее и географическое положение такое, и ее история, за исключением меньше чем трех последних столетий (но об этом можно бесконечно и нужно отдельно).

Трудно ей еще будет. Но трудно этой земле было и 600 лет назад, когда в Грюнвальдской битве решалась судьба европейских народов, и во времена Муравьева-вешателя, и в мировых войнах прошлого века, и после Чернобыля...

Пережила. Живет.

Светлана ГАВРИЛИНА,
г. Санкт-Петербург, специально для «Псковской губернии»